Учение о государственной власти в Новом Завете

Автор: протоиерей Димитрий Свистов

В истории христианской письменности библейское отношение к государству и государственной власти традиционно определялось как вполне положительное. Однако эта оценка нуждается в уточнении и значительной корректировке.

Прежде всего, следует констатировать, что учение о государстве не занимает в Новом Завете ни центрального, ни даже сколько-нибудь заметного места. Как Сам Спаситель, так и авторы апостольских посланий обращаются к государственной тематике лишь в порядке сообщения практических советов и наставлений, наряду с наставлениями о браке и о прочих реалиях земной жизни. Государство воспринимается новозаветными авторами как некая самоочевидная данность, как часть того «мира», который «во зле лежит» (1 Ин. 5,19), но который, тем не менее, любим Богом (Ин. 3,16) и, в силу этого, подлежит спасению и освящению. Однако мир может быть спасён не иначе, как только во Христе. Без Христа и вне Христа сам мир и ничто в мире не спасается. Государство, как «плоть и кровь» этого мира, не может «наследовать Царствия Божия» (1 Кор. 15,50). Спасение во Христе дано не государству, но Церкви.

Динарий императора Нерона, ок 65-66 г. н.э.

Наиболее ярким и запоминающимся свидетельством отношения Господа к государственной власти остаётся, без сомнения, Его ответ о «Божием» и «кесаревом», переданный синоптическими Евангелиями (Мф. 22,21; Мк. 12,17; Лк. 20,25). Речь шла об уплате налогов в пользу римлян, которая велась в Иудее с 63-го года до Р. Х., но приобрела особую остроту с 6-го года по Р. Х[1]. Первое, что обращает на себя наше внимание в ответе Спасителя – то, что Его ответ чётко разграничивает области «Божия» и «кесарева», не допуская их смешения. Именно в смешении того и другого состояла ловушка, которую тщетно готовили Богочеловеку «ученики фарисеев». Его ответ переносит вопрос в принципиально иную плоскость. Этот ответ указывает на иноприродность Царствия Божия по отношению к государству как к царству «мира сего». Христос Спаситель устанавливает иерархию ценностей, не допускающую подчинения никакому земному «кесарю» того, что должно принадлежать одному Богу. Что же, вернее, кто же должен принадлежать Богу? Прежде всего – сам человек, носящий в себе образ Божий и потому соответствующий динарию, на котором изображён кесарь. Вывод неутешительный для любого государства, претендующего на своих подданных или граждан не только в плане их кошелька, но и в плане господства над их образом мыслей, над их стремлениями и целеполаганиями.

Не менее важен для выяснения отношения к государству в Новом Завете и известный пассаж Послания к Римлянам (13,1–7). На основании данного текста это отношение можно охарактеризовать как вполне уважительное и даже почтительное. Однако кажущийся на первый взгляд столь почтительным к «начальствующим» тон св. апостола Павла начисто лишен интонаций, сублимирующих государственную власть в нечто высшее или сакральное. Увещание повиноваться властям предержащим (Рим. 13,1–7) свободно от какой-либо идеализации этих последних, и даже само замечание, что «начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых», не выходит за рамки простой презумпции невиновности по отношению к этим начальствующим. «Нет власти не от Бога» – в том смысле, что всякая земная «власть» имеет Божественное происхождение и участвует в Божественном авторитете. Но из этого никак не следует, что всякий властитель – от Бога.

Именно так понимает слова апостола святитель Иоанн Златоуст. В своих беседах на Послание к Римлянам он толкует это место следующим образом:

«Неужели всякий начальник поставлен от Бога? Не то говорю я, отвечает (апостол). У меня теперь идёт речь не о каждом начальнике в отдельности, но о самой власти. Существование властей, при чём одни начальствуют, а другие подчиняются, и то обстоятельство, что всё происходит не случайно и произвольно, так чтобы народы носились туда и сюда, подобно волнам, – всё это я называю делом Божией премудрости. Потому (апостол) и не сказал, что нет начальника, который не был бы поставлен от Бога, но рассуждает вообще о существе власти» (Беседа XXIII к Римл. XIII,1)[2].

В XX веке подобной же точки зрения придерживается и известный исследователь Нового Завета, еп. Кассиан (Безобразов). Исправляя в переводе 6-го стиха 13-ой главы фразу «сим самым постоянно занятые» на «…они Божии служители, если заняты сим самым постоянно», он пишет:

«Апостол соглашается признать носителей власти служителями Божиими, если они неуклонно исполняют все обязанности, которые на них возложены. Иначе говоря, не всякая власть, не власть, как таковая, а только та, которая исполняет своё назначение, может быть рассматриваема, как Божие установление» (выделено мной – Д. С.)[3].

еп. Кассиан (Безобразов)

Попутно заметим, что вопрос точности перевода Рим. 13,1[4] требует отдельного исследования, выходящего за рамки данной статьи. Однако, в соответствии со значением греческого предлога ὑπὸ[5], нам представляется не менее правильным перевести этот стих и следующим образом: «… нет власти, не находящейся под Богом; существующие же власти под Богом установлены». При таком прочтении мысль апостола подчёркивает личную ответственность перед Богом всякого «начальствующего», а также и относительность всякой земной власти перед лицом Того, Кому дана «всякая власть на небе и на земле» (Мф. 28,18).

Обратимся вновь к толкованиям еп. Кассиана. По поводу 5-го стиха 13-ой главы Послания к Римлянам, в котором апостол увещевает повиноваться «не только из страха наказания, но и по совести», еп. Кассиан замечает следующее: «...Поскольку апостол Павел апеллирует к совести читателей…, он им оставляет свободу решения. Он думает, конечно, что совесть должна от них потребовать подчинения власти. Но принципиально остаётся открытою и обратная возможность» (курсив мой – Д. С.)[6]. Действительно, «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5,29).

Приведем также выводы, сделанные тем же толкователем по ходу анализа текстов св. евангелиста Луки:

«У Луки… чувствуется отчужденность от государства… Государство есть слепая безличная сила. И если Бог употребляет ее как Свое орудие, то Он делает это в том же порядке, в каком Он пользуется и стихиями мира».

И наконец:

«В повествовании об искушении… передано слово искусителя о его власти над царствами вселенной: 'она предана мне, и я, кому хочу, даю ее' (Лк. 4,6). Это – уже больше, чем отчужденность от государства. Это – прямое осуждение государства, как силы, противостоящей Богу»[7].

В отношении последних строк, выделенных нами, следовало бы возразить владыке Кассиану, что претензию «отца лжи» на полную и безраздельную власть над «царствами вселенной» вряд ли нужно принимать за чистую монету. Однако в целом автор, без сомнения, верно подчеркивает отчужденность от государства, которой характеризуется подавляющее число новозаветных текстов об этом предмете.

Искушение Христа в пустыне. Philips Augustijn Immenraet, 1663.

Итак, подытоживая приведённые наблюдения, следует констатировать, что, согласно новозаветному учению, государство имеет свою положительную ценность, однако не абсолютную, но лишь относительную. Эта ценность может возрастать или, напротив, уменьшаться в диапазоне, определяемом духовно-нравственным состоянием гражданских властей, содержанием законодательства, традициями и методами государственного строительства. Нигде в Новом Завете не обнаруживаются, даже в зачаточной форме, какие-либо предпосылки для сакрализации государства или самодержавной, в частности, царской власти самих по себе – в качестве некоей высшей или «священной» реальности. Никакой священной или самодовлеющей ценности авторы новозаветных книг за государством не признают, ибо это был бы шаг к его абсолютизации, а следовательно – к обожествлению. Любая попытка абсолютизировать государство, наделив его сакральным статусом, неизбежно наталкивается на чёткие слова св. апостола Павла, осуждающие «служение твари вместо Творца» (Рим. 1,25). Нет подобных тенденций и в Писании Ветхого Завета. Достаточно упомянуть укоризненные слова, сказанные Господом пророку Самуилу по поводу желания израильтян поставить над собой царя (см. 1 Царств. 8,7).

Но нет в Новом Завете и противоположного – осуждения института государства как такового. Его существование признаётся естественным для падшего мира, в котором первородным грехом искажены все формы жизни человека. Трагическая необходимость государственного насилия, также допускаемая св. апостолом Павлом – «начальник не напрасно носит меч» (Рим. 13,4), – обусловлена извращением человеческой природы. Поскольку духовное несовершенство человека и, вследствие этого, греховная повреждённость всех институтов социальной жизни безусловно будут иметь место до скончания века, то и существование государства как суммы правовых взаимоотношений в его наличном, часто весьма порочном состоянии, остаётся в той или иной степени необходимым и неизбежным. Известная формула В. С. Соловьева – «Задача права вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он – до времени не превратился в ад» (курсив автора – Д. С.)[8] – может считаться достаточно точной интерпретацией отношения новозаветных авторов к государству. Отношение это равно свободно как от отрицания, так и от идеализации последнего.

Таким образом, мы должны признать, что новозаветная оценка государственной власти колеблется в весьма широком диапазоне. К примеру, один и тот же император Нерон, с одной стороны, возглавляет собой сонм служителей Божиих (Рим. 13,4), а с другой – согласно владыке Кассиану, «даёт материал для образа зверя» (Откр. 13,18; 17,8–11)[9].

Однако на чём новозаветное учение настаивает безусловно, так это на том, что Царствие Божие, зарождающееся в сердце человека (см. Лк. 17,21), по определению неизмеримо выше и драгоценнее, чем «царство кесаря». Там, где последнее посягает на первое, любому «кесарю» необходимо отказать в повиновении, какими бы осложнениями это ни грозило. «Когда ты слышишь: отдавай кесарево кесарю, разумей под этим только то, что нисколько не вредит благочестию; всё противное благочестию не есть уже дань кесарю, но дань и оброк диаволу», – предостерегает святитель Иоанн Златоуст[10]. Земной кесарь имеет право претендовать на некий материальный «оброк»: на определённые законом подати и исполнение гражданских обязанностей, «не противных благочестию», но не на душу человека и не на его совесть, которая должна быть подотчётна лишь одному Богу.

Именно данная Евангелием дихотомия «Божия» и «кесарева» могла и должна была стать камертоном, настраивающим церковное сознание на верный, подлинно христианский взгляд на государственную власть и ее носителей. Однако, как показала история, реальность часто оставляла желать лучшего. Обратимся напоследок вновь к мысли еп. Кассиана. «В евангельском учении чувством отчужденности от государства заглушается долг покорности государству. Христианское человечество» – с горечью замечает выдающийся экзегет прошлого столетия, – «поступило наперекор преданию, верно уловившему мысль Учителя, и переместило ударение» (курсив мой – Д. С.)[11].

[1]    Толковая Библия под редакцией проф. А. П. Лопухина. Т. I. Москва : Даръ, 2006. С. 440.

[2]    Иоанн Златоуст, свт. Беседы на послание к Римлянам. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского в русском переводе. Свято-Успенская Почаевская Лавра, 2005. Т. 9. С. 806.

[3]    Кассиан (Безобразов), еп. Царство кесаря перед судом Нового Завета. Да приидет Царствие Твое (сборник статей). Париж : Presses Saint-Serge, 2003. С. 168.

[4]    Novum Testamentum Graece post Eberhard et Erwin Nestle. Editione vicesima septima revisa. Gemeinsam herausgegeben von Kurt Aland, Matthew Black, Carlo M. Martini, Bruce M. Metzger, Allen Wikgren. Deutsche Bibelgesellschaft, Stuttgart : Deutsche Bibelgesellschaft, 1993. S. 432.

[5]    Werner Stoy, Klaus Haag, Wilfrid Haubeck. Bibelgriechisch leicht gemacht. Lehrbuch des neutestamentlichen Griechisch. Göttingen : Brunnen Verlag Giessen, 2010. S. 342.

[6]    Кассиан (Безобразов), еп. Царство кесаря перед судом Нового Завета. С. 168.

[7]    Кассиан (Безобразов), еп. Царство кесаря перед судом Нового Завета. С. 176.

[8]    Соловьев В. С. Оправдание добра / Отв. ред. О. А. Платонов. Москва : Институт русской цивилизации. Алгоритм, 2012. С. 530.

[9]    Кассиан (Безобразов), еп. Христос и первое христианское поколение. Москва : Изд. ПСТБИ, 2001. С. 300.

[10]  Иоанн Златоуст, свт. Толкование на святого Матфея Евангелиста. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского в русском переводе. Свято-Успенская Почаевская Лавра, 2005. Т. 7. С. 734.

[11]  Кассиан (Безобразов), еп. Царство кесаря перед судом Нового Завета. С. 163.