Патриарх Тихон и Русская Зарубежная Церковь

1925-2025. К столетию кончины Святейшего Патриарха Тихона

Автор: Кострюков Андрей Александрович. Доктор исторических наук, кандидат богословия, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (г. Москва)

Революционные события, потрясения гражданской войны и начавшиеся гонения на Церковь, привели к явлению, которое осталось в истории как «Русский исход». По разным данным, Россию покинуло от одного до четырех миллионов человек, не считая жителей территорий, которые были утрачены Россией в результате поражения большевиков в Первой мировой и Советско-польской войнах, и при сокращении границ, например в Манджурии.

В эмиграции оказалось и более тридцати архиереев, в то время как количество священников, покинувших родину, исчисляется сотнями. Православные христиане, оказавшиеся в других странах, фактически не имели связи с московским священноначалием. По этой причине руководство зарубежными приходами, миссиями и монастырями в 1920 г.  взяло на себя Высшее церковное управление (ВЦУ) на юге России, председателем которого был архиепископ Таврический Димитрий (Абашидзе). В том же году Высшее церковное управление покинуло Крым вместе с Русской армией генерала П.Н. Врангеля и переехало в Константинополь. Так появилась Русская Православная Церковь заграницей (РПЦЗ), которая на протяжении десятилетий не только осуществляла духовное руководство русскими беженцами, но и свидетельствовала о преступлениях коммунистического режима.

Кострюков Андрей Александрович

Всю первую половину 1920-х гг. Русская Зарубежная Церковь была единой и лишь в 1926 г., более чем через год после смерти святителя Тихона,  разделилась на три ветви — собственно Русскую Зарубежную Церковь с Синодом в Сремских Карловцах (Сербия), имеющий свой центр в Париже Западноевропейский русский экзархат и Североамериканскую митрополию.

Вопрос о том, как относился Святейший Тихон к Русской Зарубежной Церкви и как складывались его отношения с зарубежным епископатом очень важен, особенно на фоне того, что советской пропагандой взгляд святителя Тихона на Зарубежную Церковь подавался исключительно как негативный.

Какими же были отношения между Русской Зарубежной Церковью и патриархом Тихоном? Чтобы ответить на этот вопрос рассмотрим его распоряжения, касавшиеся РПЦЗ.

Указ № 362 от 20 ноября 1920 г.

Безусловно, главным документом, подтверждающим отношение святителя к Русской Зарубежной Церкви, является постановление совместного заседания Синода и Высшего Церковного совета, преподанного в виде указа патриарха Тихона № 362 от 20 ноября 1920 года. В соответствии с указом, архиереи, оказавшиеся отделенными от патриарха границами и линиями фронта, получали право создавать независимые митрополичьи округа под председательством старейшего из иерархов.

Указ № 362 от 20 ноября 1920 г. Публикация в Церковных Ведомостях 1922 г.

Противники применения этого указа впоследствии говорили, что речь в нем шла лишь о соседних епархиях, в то время как архиереи Русской Зарубежной Церкви были рассеяны по разным странам и континентам и не всегда имели епархии. Однако защитники каноничности РПЦЗ настаивали, что понятие соседства в условиях беженства можно понимать широко и оно может означать не только географическую близость, но и схожесть условий. Например, епархия в Финляндии находится в более схожих условиях с епархиями в Америке, чем, например, с соседней епархией в Петрограде. Кроме того, в эмиграции были не только архиереи-беженцы, но и архиереи, управлявшие епархиями с дореволюционных времен. В целом применимость указа № 362 для эмиграции доказал в свое время протоиерей Николай Артёмов.^[1]

Подтверждение того, что принятое в РПЦЗ толкование указа допустимо, последовало в 2007 году. Ссылка на указ № 362, как на основу существования РПЦЗ, была оставлена в «Положении о Русской Православной Церкви заграницей» после ее объединения с Церковью в Отечестве в 2007 г.^[2]

Указ № 424 от 8 апреля 1921 г.

Не менее важен еще один документ, который хотя и был издан позже указа № 362, но стал известен за границей раньше, чем он. Это указ № 424 от 8 апреля 1921 г. о назначении архиепископа Евлогия (Георгиевского) в Западную Европу. Согласно этому указу, патриарх Тихон признавал назначение преосвященного Евлогия, которое было сделано Зарубежным ВЦУ ранее. «В виду состоявшегося постановления ВЦУ заграницей, – говорилось в документе, – считать Православные Русские Церкви в Западной Европе находящимися временно <…> под управлением Преосвященного Волынского Евлогия»^[3].  Таким образом, патриарх в апреле 1921 г. считал Зарубежное ВЦУ каноничным и признавал сделанное им распоряжение.

Патриаршее благословение Зарубежного ВЦУ в мае-июне 1921 г.

Как известно, до лета 1921 г. Зарубежное ВЦУ находилось в Константинополе. К этому периоду относится еще одно свидетельство о признании патриархом Тихоном Русской Зарубежной Церкви. 30 января 1923 г., на допросе в ГПУ^[4] святитель Тихон подтвердил, что дал свое благословение Зарубежному ВЦУ в Константинополе в мае или июне 1921 г. Документ, упомянутый патриархом Тихоном, в эмиграцию не дошел, вполне возможно, он был перехвачен советскими спецслужбами. Тем не менее, поскольку существовали иные каналы (примеры устных см. ниже), о благословении могло быть известным и на основании устной передачи. В любом случае, факт благословения, пусть даже ставший известным десятилетия спустя, подтверждает положительное отношение святителя Тихона к Русской Зарубежной Церкви^[5].

Указ Патриарха Тихона от 13 октября 1921 г. № 98

Летом 1921 г. Зарубежное ВЦУ переехало в Королевство сербов, хорватов и словенцев. В июле того же года зарубежные архиереи, митрополит Антоний (Храповицкий), архиепископ Феофан (Быстров) и епископ Вениамин (Федченков), обратились к патриарху Тихону с просьбой подчинить Зарубежному церковному управлению все русские епархии и приходы за пределами России. Также авторы письма просили учредить в эмиграции должность патриаршего наместника для эмиграции. Таковым должен был стать митрополит Антоний (Храповицкий). Патриарх Тихон, Святейший Синод и Высший церковный совет 13 октября 1921 г. издали постановление № 98. Хотя расширение полномочий Высшего церковного управления в этом документе было признано неуместным, все же документ в очередной раз подтвердил, что патриарх Тихон продолжает его признавать. Согласно документу, Зарубежное ВЦУ патриарх Тихон оставлял с прежними полномочиями^[6]. Документ, опубликованный в сборнике «Следственное дело Патриарха Тихона», как и предыдущий, не попал за границу и на него в Зарубежной Церкви никогда не ссылались.  

Послание Патриарха Тихона Сербскому патриарху Димитрию 16 марта 1922 г.

Патриарх сербский Димитрий (Павлович)

Следующее подтверждение признания РПЦЗ со стороны московской церковной власти имеет косвенный характер. Это послание патриарха Тихона Сербскому патриарху Димитрию от 16 марта 1922 г., В послании Святейший благодарил патриарха Димитрия за «временный приют», данный Сербской Церковью русским архиереям. Это послание представляется очень важным, так как  Сербская Церковь не только приютила беженцев, но и на Архиерейском Соборе 31 августа 1921 г. благословила деятельность Русского Зарубежного ВЦУ^[7].

Разговор Патриарха Тихона с Э. Колтоном в мае 1922 г.

Следующее событие, которое донесли до нас современники – это беседа патриарха Тихона с секретарем американского Христианского Союза Молодых Людей (YMCA) и представителем Североамериканской митрополии Этаном Колтоном. Последний посетил патриарха вместе с протоиереем Феодором Пашковским (будущим митрополитом Феофилом) весной 1922 г. Их последняя беседа состоялась 3 мая 1922 г. Посетители обсуждали с патриархом вопрос о назначении в Северную Америку митрополита Платона (Рождественского), который уже управлял епархией, получив назначение от Зарубежного ВЦУ.

Дальнейшие свидетельства очевидцев разнятся. По свидетельству протоиерея Ф. Пашковского, которое он сделал 31 октября под присягой, патриарх назначил митрополита Платона главой епархии в Америке и распорядился закрыть Зарубежное ВЦУ. По словам протоиерея Ф. Пашковского, полученное от патриарха распоряжения он передал митрополитам Платону (Рождественскому), а также управляющему приходами в Западной Европе митрополиту Евлогию (Георгиевскому)^[8]. Последнее свидетельство сомнительно, поскольку указанные митрополиты, в 1926 г. отделившиеся от РПЦЗ, на патриаршие документы никогда не ссылались и их не упоминали. Понятно, что если бы таковые существовали, то митрополиты не упустили бы возможность лишний раз сослаться на прямое благословение Патриарха Тихона.

Однако по свидетельству Колтона, патриарх Тихон не назначил, а всего лишь порекомендовал Зарубежному ВЦУ назначить митрополита Платона в Америку. Также, по словам Колтона, святитель Тихон не собирался закрывать Зарубежное ВЦУ и не хотел делать распоряжений по Америке «через голову» Зарубежного ВЦУ^[9]. В таком духе Колтон передал слова патриарха и митрополиту Евлогию^[10].

В настоящее время сложно сказать, что именно имел в виду патриарх Тихон в разговоре с американскими посетителями. Возможно, Патриарх в ходе беседы высказывал разные мнения, но факт, что через протоиерея Ф. Пашковского Святейший распоряжений не давал, заставляет усомниться в его свидетельстве. 

Указ № 348 о закрытии Зарубежного ВЦУ

Это распоряжение датировано 5 мая 1922 г. В указе говорилось, что послания Карловацкого Собора 1921 г. будут обсуждаться после восстановления нормальной деятельности Священного Синода. Также, согласно указу, ВЦУ упразднялось, а власть «сохранялась» за митрополитом Евлогием.

Как видим, здесь не говорилось о ликвидации РПЦЗ, а менялся вроде бы возглавитель ее управления — вместо ВЦУ во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) возглавить РПЦЗ призван, как могло казаться, митрополит Евлогий (Георгиевский), от которого ожидаются предложения по смене системы управления РПЦЗ. Реально ситуация была сложнее.

На самом деле, как указывают документы, указ № 348 стал следствием давления на святителя Тихона. Таковое началось еще в марте 1922 года. Причиной давления стало стремление уничтожить Зарубежную Церковь за ее обличение коммунистической власти и ради получения недвижимости за границей. От патриарха требовали лишить сана и анафематствовать русских архиереев в эмиграции и потребовать выдачи ценностей. В противном случае патриарху грозил арест по обвинению в преступлениях против советской власти^[11]. Как видим, святитель Тихон лишь частично выполнил требование властей и указ появился с размытыми формулировками.^[12]

Митрополит Евлогий (Георгиевский)

Да и, как будто предписанная патриархом Тихоном, замена ВЦУ на митрополита Евлогия так и осталась на бумаге. Причиной стало то, что от власти в РПЦЗ отказался сам митрополит Евлогий. Однако была и другая причина — политический контекст, отмеченный в указе словами о ненормальном положении Синода. Указ был издан за день до ареста патриарха, который официально последовал 6 мая. За границу указ № 348 пришел позже, чем известие об аресте патриарха Тихона. К моменту получения указа в эмиграции Православная Церковь в России была фактически вне закона. Назначенного патриархом Тихоном местоблюстителя, митрополита Агафангела (Преображенского), большевистские власти не выпускали из Ярославля, еще один из наиболее авторитетных архиереев, митрополит Петроградский Вениамин (Казанский), был арестован и в августе 1922 г. расстрелян. За поминовение патриарха Тихона на богослужении можно было поплатиться свободой.

Вместо Церкви советская администрация предложила народу псевдо-церковь — обновленческий раскол. Его создание советским режимом подразумевало вовсе не обновление богослужебных традиций, а борьбу с «церковной контрреволюцией». Свои реформы красные обновленцы, на самом деле свели лишь к женатому епископату и возможности священникам жениться несколько раз. Обновленческий раскол кто-то поддерживал из карьерных соображений, кто-то из страха, кто-то из привычки подчиняться государству, кто-то из опасения, что Патриаршая Церковь больше не восстановится. Первым из русских архиереев поддержал уже в июне 1922 г. обновленческий раскол митрополит Сергий (Страгородский) с двумя менее авторитетными иерархами – Евдокимом (Мещерским) и Серафимом (Мещеряковым).

Русская Зарубежная Церковь в той ситуации обратилась ко всему миру с протестом против гонений на патриарха Тихона. Прекращать свою деятельность Зарубежная Церковь, конечно, не планировала.

Противники РПЦЗ впоследствии порицали ее за то, что она продолжила свое существование после указа № 348. Но на самом деле ликвидация Зарубежной Церкви была бы преступлением. Руководство Зарубежной Церкви понимало, что она необходима как минимум по трем причинам:

1. для духовного руководства эмиграцией и ее сплочения на тот случай, если коммунистический режим уничтожит каноничную иерархию в России;

2. для обличения коммунистических преступлений;

3. для сохранения иерархии на случай, если каноничная Церковь в России будет уничтожена большевиками.

В этой истории важен еще один момент. После ареста патриарха Тихона каноничным главой Русской Церкви стал митрополит Агафангел (Преображенский). Его указ, изданный в июле 1922 г., предписывал прямо противоположное указу № 348. Святитель Агафангел предписал епархиям в связи со сложной обстановкой перейти на временное самоуправление. Этот указ, соответствуя указу № 362, давал Русской Зарубежной Церкви право продолжать свою деятельность.

Указ № 348 формально был выполнен в части, где говорилось об упразднении ВЦУ. Действительно, существование ВЦУ с участием мирян-политиков, равно как и больших Соборов с участием мирян, в той ситуации вело к навязыванию Зарубежной Церкви  различных политических установок. На Архиерейских Соборах РПЦЗ 1922 и 1923 гг. было решено передать власть Архиерейскому Синоду и ограничить власть Соборов с участием клира и мирян.

Заявления Патриарха Тихона после освобождения (1923 г.)

Святейший Тихон получил свободу в июне 1923 г., после чего в печати появились три послания — заявление в Верховный суд от 16 июня 1923 г., послание от 22 июня 1923 г. и послание от 1 июля 1923 г. В этих документах патриарх признавал себя виновным в преступлениях против советской власти и говорил об аполитичности Церкви, которая не может быть ни красной, ни белой. Как свидетельство своей аполитичности патриарх приводил упоминавшийся выше указ № 348. Закрытие Зарубежного ВЦУ патриарх Тихон объяснял несогласием с действиями РПЦЗ — обращением к Генуэзской конференции и монархическим заявлением Карловацкого Собора 1921 года.

Несмотря на это, в заявлениях патриарха не было обвинений Зарубежной Церкви в расколе или неканоничности, а осуждались только «политические» заявления Карловацкого Собора.

В настоящее время известно, что заявления 1923 г. патриарх был вынужден сделать под давлением.

Ситуация в Советском Союзе в тот момент сложилась непростая. Ленин вследствие ухудшения здоровья ни на что не влиял, за власть боролись Троцкий, Каменев, Сталин и Зиновьев. Увлеченным  борьбой советским деятелям было не до Церкви.

Кроме того, планы коммунистического государства превратить в «Советский Союз» весь мир (о чем говорилось в «Декларации о создании СССР»  от 29 декабря 1922 г.), финансирование Советским Союзом красных боевиков и насаждение своей идеологии вызывали протест Великобритании. 8 мая появился известный ультиматум британского министра иностранных дел Д. Керзона советским руководителям. В этом документе, известном как «Нота Керзона», помимо протеста против экспорта революции упоминалось и незаконное удержание под стражей патриарха Тихона^[13].

Коммунистическое руководство было вынуждено пойти на уступки, в том числе и освободить патриарха. Однако ему были поставлены условия, одно из которых заключалось в осуждении Карловацкого Собора и Русской Зарубежной Церкви. Некоторые фразы из посланий патриарха буквально повторяли формулировки, придуманные Емельяном Ярославским — членом ЦК РКП(б) и впоследствии председателем Центрального совета Союза воинствующих безбожников^[14].

Итак, послания патриарха Тихона от июня-июля 1923 г. появились под сильным давлением безбожной власти. Однако даже в таких условиях патриарх не предпринял шагов в сторону упразднения или осуждения РПЦЗ.

Арест патриарха Тихона

Патриарх Тихон и «Всеправославный» конгресс

Важно отметить, что в это время контакты с эмиграцией у патриарха Тихона продолжались. В качестве примера можно указать на события, связанные с «Всеправославным» конгрессом, проходившем в Стамбуле 10 мая – 8 июня 1923 года и признавшим допустимым переход на новый (новоюлианский) календарный стиль.

В то же самое время советское руководство поставило условием освобождения патриарха Тихона переход Русской Церкви на новый календарь. Введенный в заблуждение, патриарх Тихон в октябре 1923 г. согласился перейти на новый календарь. Однако, как известно, «Всеправославный» конгресс вовсе не имел большого значения. Его проигнорировали восточные патриархи (кроме Константинопольского), и участвовало в нем всего 12 человек. Подписавших определения конгресса было десять человек, причем подпись одного из них, архиепископа РПЦЗ Александра (Немоловского), была дезавуирована Архиерейским Собором РПЦЗ. Этот же Собор отверг и все решения «Всеправославного» конгресса^[15]. 

Хорошо известно, что святитель Тихон вскоре отказался от реформы календаря и факт кратковременного перехода на новый календарь Русская Церковь даже не успела заметить. Одной из причин, по которой патриарх вернулся на старый стиль, стала телеграмма архиепископа РПЦЗ Анастасия (Грибановского), который сообщил Святейшему, что новый календарь принят не всеми Поместными Церквами^[16].

Постановление Патриарха Тихона от 8 ноября 1923 – 8 апреля 1924 гг.

Самым странным из всех заявлений относительно РПЦЗ является некий документ с двойной датировкой (8 ноября 1923 г. и 8 апреля 1924 г.)^[17]. В постановлении говорилось, что патриарх Тихон и состоящее при нем ВЦУ не имеют отношения к политическим выступлениям эмигрантов, что заявления от имени патриарха, появившиеся в эмигрантской печати, не имеют к нему отношения, а митрополит Антоний (Храповицкий) не имеет права говорить от лица всей Русской Церкви. Также в постановлении содержался запрос митрополиту Евлогию, на каком основании продолжает существовать Зарубежное ВЦУ под именем Зарубежного Синода.

Этот документ позднее использовался против РПЦЗ, например, С.В. Троицким, однако вряд ли его можно считать серьезным основанием для доказательства неканоничности РПЦЗ.

Несложно заметить, что ничего враждебного текст документа не содержал и ничего нового РПЦЗ не предписывал. Так, митрополит Антоний не претендовал на то, чтобы говорить от имени Церкви, наоборот, Зарубежная Церковь подчеркивала, что РПЦЗ является лишь голосом русской церковной эмиграции, а не Церкви в Отечестве. Высказывание патриарха Тихона против послания, будто бы им подписанного, также не подразумевало никаких прещений против РПЦЗ.

Однако и этот документ появился вследствие давления на святителя Тихона.

Как известно, в церковное управление при патриархе входило только три архиерея – архиепископы Иларион Верейский (Троицкий), Серафим Тверской (Александров) и Тихон Уральский (Оболенский). Из них лишь священномученик Иларион не был запятнан отношениями с ОГПУ. Другие иерархи такой принципиальности не проявили. Архиепископ Серафим (Александров) был осведомителем ОГПУ, руководствовался указаниями советских спецслужб и архиепископ Тихон (Оболенский)^[18].

Именно архиепископы Серафим и Тихон обратились к патриарху с письмом, где  сообщили Святейшему о статьях в журнале «Церковные ведомости» (РПЦЗ). Особое внимание иерархи обратили на выпады против коммунистической власти, содержащиеся в журнале, причем дословно цитировали «Церковные ведомости», запрещенные в Советском Союзе. Ознакомиться с номерами журнала они могли только в ОГПУ. Авторы письма предлагали патриарху Тихону отмежеваться от посланий, написанных будто бы от его имени, а также от выступлений митрополита Антония (Храповицкого). Также предлагалось заявить, что Зарубежное ВЦУ действует без благословения Патриарха.

Ответом на обращение архиепископов Серафима и Тихона и стало постановление патриарха Тихона от 8 ноября 1923 г. Однако этот документ так и не был обнародован. Митрополит Евлогий, которому документ был адресован, также не знал о его существовании вплоть до 1928 года^[19]. Этот документ не был известен и Архиерейскому Синоду РПЦЗ.

В 1924 г. это постановление, по-видимому, пытались реанимировать и дополнить. Тогда же оно получило и вторую дату — 8 апреля 1924 года. Но и в 1924 г. этот документ никому не был отослан. Обращает на себя внимание, что этот документ был заверен епископом Питиримом (Крыловым), управляющим делами Патриаршего Синода. Но епископ Питирим занял эту должность через три года после смерти патриарха Тихона – в 1928 году. К тому же этот иерарх, как стало известно в настоящее время, был завербован советскими спецслужбами^[20], вследствие чего может возникнуть сомнения в том, подписывал ли вообще патриарх Тихон этот запрос.

В любом случае, постановление от 8 ноября 1923 – 8 апреля 1924 гг. получило хождение лишь в конце 1920-х гг., когда совершенно потеряло свою актуальность. Документ был упомянут митрополитом Сергием (Страгородским) в определении № 104 от 9 мая 1928 года на имя митрополита Евлогия, а текст его появился еще позже. В 1932 г. С.В. Троицкий в книге «Размежевание или раскол» упомянул этот документ, но полностью стал приводить его лишь в более поздних трудах^[21].

Вполне возможно, что патриарх Тихон под давлением издал этот документ, причем с безобидными формулировками, без порицаний и прещений, но не видел смысла отправлять этот документ за границу.

Свидетельство М. Материкина о признании патриархом Тихоном канонического авторитета митрополита Антония (Храповицкого)

Есть все основания считать, что патриарх Тихон в 1924 г., по-прежнему, относился к первоиерарху РПЦЗ митрополиту Антонию (Храповицкому) с большим уважением и признавал его канонический авторитет. Подтверждением является свидетельство реэмигранта Макария Материкина, который 11 января 1924 г. виделся с патриархом Тихоном и передал за границу его совет решить юрисдикционные разногласия в Чехословакии с помощью митрополита Антония (Храповицкого). Напомним, что в Чехословакии находился епископ Сергий (Королев), подчинявшийся РПЦЗ, а также назначенный Константино­польской Церковью архиепископ Савватий (Врабец). «Святейший, – писал Материкин епископу Сергию (Королеву) 15 января 1924 г., – в курсе всех дел и относительно разногласий между Вами и Преосвященным Евлогием с одной стороны, и преосвященным Савватием – с другой, ему тоже все известно. Он считает, что этот вопрос Вы должны уладить с помощью Преосвященного Антония». Ниже Материкин еще раз подчеркнул указание патриарха Тихона. «По всем вопросам, – передавал слова святителя Тихона Материкин, – Вы должны обращаться к Преосвященному Антонию»^[22].

«Завещание» Патриарха Тихона.

Последний документ – «Послание Святейшего Патриарха Тихона об отношении к существующей государственной власти» («Предсмертное завещание»). Документ был опубликован после похорон патриарха Тихона и засвидетельствован двумя митрополитами – Петром (Полянским) и Тихоном (Оболенским). Документ содержал выпады против РПЦЗ за «политическую деятельность». Архипастырям Зарубежной Церкви предлагалось вернуться в Россию, в противном случае, послание угрожало судить их заочно. В настоящее время доказано, что и этот документ патриарх должен был подписать под давлением. В первоначальном варианте текста были анафемы в адрес Зарубежного Синода, архипастыри объявлялись «врагами родины» и Православной Церкви и т.д.^[23]. Однако с такими формулировками, предложенными советскими спецслужбами, патриарх не соглашался. Священник Димитрий Сафонов, исследовавший разные варианты текста, убедительно доказал, что святитель Тихон этот документ так и не подписал, а в печати появился текст, доработанный «советским обер-прокурором» Е.А. Тучковым^[24].

Таким образом, все известные в настоящее время послания и распоряжения Святейшего Патриарха Тихона, относящиеся к РПЦЗ, либо имели положительную направленность, либо были приняты под давлением богоборческих властей, причем даже в этих случаях святитель избежал осуждения Русской Зарубежной Церкви.

^[1]   Артёмов Н., прот. Постановление № 362 от 7/20 ноября 1920 г. и закрытие зарубежного ВЦУ в мае 1922 г. Историческое и каноническое значение // История Русской Православной Церкви в ХХ веке (1917-1933). Мюнхен, 2002. С. 93–212.

^[2]   Законодательство Русской Православной Церкви Заграницей (1921–2007) / Сост. Д.П. Анашкин. М. 2014. С. 506.

^[3]   Церковные ведомости. 1922. № 1. С. 2.

^[4]   Государственное политическое управление (ГПУ) при Народном комиссариате внутренних дел Российской советской федеративной социалистической республики (РСФСР) — орган государственной безопасности в РСФСР. Спецслужба учреждена 6 февраля 1922 года.

^[5]   Следственное дело Патриарха Тихона. Сборник документов по материалам Центрального архива ФСБ РФ. М., 2000. С. 200; Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917 – 1943 гг. / Сост. М. Губонин. М. 1994. С. 261.

^[6]   Следственное дело Патриарха Тихона… С. 688–692, 695–696.

^[7]   Троицкий С. Правовое положение Русской Церкви в Югославии. Белград, 1940. Оттиск из Записок Русского Научного Института в Белграде. Выпуск 5. С. 106.

^[8]   Следственное дело Патриарха Тихона… С. 710–712.

^[9]   Григорий (Граббе), еп. К истории русских церковных разделений заграницей. Джорданвилль. 1992. С. 29–30.

^[10]  Подробнее см.: Кострюков А. Русская Зарубежная Церковь в первой половине 1920-х годов. Организация церковного управления в эмиграции и его отношения с Московской Патриархией при жизни Патриарха Тихона. М. 2007. С. 242–244.

^[11] Следственное дело Патриарха Тихона… С. 118 – 122, 128, 154 – 155, 299; Применить к попам высшую меру наказания // Источник, 1995. № 3. С. 116 – 124.

^[12] Комментарий редакции: Автор совершенно верно отмечает «размытые формулировки», т.е. неясности в Указе 348. Их можно считать даже нарочитыми. Это касается, среди прочего, упомянутого «сохранения» за митр. Евлогием управления «заграничными церквами». Пусть для властей это звучало удовлетворительно, однако, поскольку в РПЦЗ были другие епархии, а по тогдашней терминологии «заграничные церкви» были лишь те, которые изначально подчинялись Санкт-Петербургскому митрополиту, т. е. Западноевропейские — они-то и «сохранялись» за ним, согласно Указу № 424 (см. выше). Кроме того, в документе сперва цитируется предложение патриарха Тихона, но потом Синодом с Высшим церковным советом почему-то оно было существенно изменено при отсутствии патриарха и издано не под его подписью, и содержит ключевую формулировку об отсутствии «нормальной деятельности» церковного управления. Это отводит к Указу № 362 (см. выше), о чем повествует далее и автор. Детальный анализ этой сложной игры понятий в еще более сложной исторической ситуации имеется в упомянутой выше работе Артемов Н., прот. Постановление № 362… Указ.соч. С. 170-190. - Ред.

^[13]  Советская Россия и Англия // Известия ВЦИК. 1923. № 103 (1840). 11 мая. С. 3.

^[14]  Петров С. Освобождение Патриарха Тихона из-под ареста: источниковедческое изучение "покаянных" документов // История Русской Православной Церкви в ХХ веке (1917 – 1933). Мюнхен, 2002. С. 221 – 223.

^[15]  Церковные ведомости. 1923. № 13–14. С. 1–2.

^[16]  Деяния Второго Всезарубежного Собора Русской Православной Церкви Заграницей с участием представителей клира и мирян, состоявшегося 1/14–11/24 августа 1938 года в Сремских Карловцах в Югославии. Белград. 1939. С. 139.

^[17]  Акты Святейшего Тихона… С. 304, 314. См. также: Новые документы по истории взаимоотношений между Патриархом Тихоном и Карловацким Синодом / Публ. А.А. Кострюкова, Н.Ф. Тягуновой // Вестник ПСТГУ. II. 2008. Вып. 3 (28). С. 119–125.

^[18]  Сафонов Д. К вопросу о подлинности «Завещательного послания» св. Патриарха Тихона // Богословский вестник. 2004. №. 4. С. 324.

^[19]  Церковный вестник Западно-Европейской епархии. 1928. № 12. С. 2.

^[20]  Мазырин А., свящ. Подвиг первосвятительского служения Патриаршего Местоблюстителя священномученика Петра, митрополита Крутицкого // Кифа. Патриарший местоблюститель священномученик Петр, митрополит Крутицкий. М. 2012. С. 652.

^[21]  Акты Святейшего Тихона… С. 314 – 315; Троицкий С. Размежевание или раскол. Paris, 1932. С. 49; Троицкий С. О неправде Карловацкого раскола. Editions de L’Exarchat Russe en Europe Occidentale. Репр. Московская патриархия. 1992. С. 88.

^[22]  ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 6. Л. 252–253. Подробнее см.: Кострюков А. Русская Зарубежная Церковь в 1925 – 1938 гг. Юрисдикционные конфликты и отношения с московской церковной властью. М. 2011. С. 71.

^[23]  Следственное дело Патриарха Тихона… С. 402 – 409.

^[24]  Сафонов Д. К вопросу о подлинности «Завещательного послания» св. Патриарха Тихона // Богословский вестник. 2004. №. 4. С. 297.